вернулся — принес лед — и наконец исчез окончательно.
— Я подумал, что никогда больше не увижу тебя, если оставлю сегодня вечером одну, —
сказал Клерфэ.
Лилиан села на подоконник.
— Я об этом думаю каждую ночь.
Он почувствовал острую боль. Ее нежный профиль выделялся на фоне ночи за окном. Она
вдруг показалась ему ужасно одинокой, именно одинокой, а не покинутой.
— Я люблю тебя, — сказал он. — Не знаю, нужно тебе это или нет, но я говорю правду.
Она не ответила.
— Ты ведь понимаешь, я говорю так не из-за сегодняшней истории, — продолжал он, сам
не сознавая, что лжет. — Забудь сегодняшний вечер. Это вышло случайно, я поступил глупо, я
совершенно запутался. Ни за что на свете я не хотел бы тебя обидеть.
Она еще немного помолчала.
— Мне кажется, что в известной степени я неуязвима для обид, — произнесла она наконец
задумчиво. — Я искренне так считаю. Может быть, это компенсация за то, другое.
Клерфэ не знал, что сказать ей. Он понимал, о чем она говорила, но, по его мнению, все
обстояло как раз наоборот. Впрочем, возможно, и он и она были правы и только дополняли друг
друга.
— Ночью твоя кожа светится, как раковина изнутри, — сказал Клерфэ. — Она не
поглощает свет, она отражает его. Ты действительно будешь пить пиво?
— Да. И еще я хочу попробовать лионской колбасы. С хлебом. Тебя это не очень шокирует?
— Меня ничто не шокирует. У меня такое чувство, будто я всегда ждал этой ночи. Весь тот
мир, который простирается позади пропахшей чесноком конторки портье, погиб. Только мы
одни успели спастись.
— Разве мы успели?
— Да. Слышишь, как тихо стало вокруг?
— Это ты стал тихим, — ответила она. — Потому что добился своего.
— Разве я добился? Мне кажется, что я попал к модному портному.
— А, ты имеешь в виду моих немых друзей. — Лилиан посмотрела на платья, развешанные
по комнате. — По ночам они мне рассказывали о сказочных балах и карнавалах. Но сегодня они
мне уже не нужны. Может, собрать их и повесить в шкаф?
— Пусть останутся. Что они тебе рассказывали?
— Многое. Порой даже о море. Я ведь не видела моря.
— Мы поедем к морю, — сказал Клерфэ.
Он передал ей холодный стакан с пивом.
— Мы отправимся туда через несколько дней. Мне надо в Сицилию. Там будут гонки. Но у
меня нет шансов победить.
— А ты всегда хочешь быть победителем?
— Иногда это очень кстати. Идеалисты умеют находить применение деньгам.
Лилиан рассмеялась.
— Я расскажу это дяде Гастону.
Клерфэ внимательно смотрел на платье из тонкой серебристой парчи, висевшее у изголовья
кровати.
— Специально для Сицилии, — сказал он.
— Я надевала его вчера поздно ночью.
— Где?
— Здесь.
