— Вот видите! Я же говорил! Ложись! На живот! Пулеметы опаснее, чем бомбы!
Левинский ошибся. После третьего взрыва пулеметы смолкли. Часовые поспешно оставили
вышки. Левинский выполз из барака.
— Теперь уже не опасно! — прокричал он Бергеру в ухо. — Эсэсовцы смылись!
— Что нам делать? Сидеть в бараке?
— Нет. Это все равно не защита. Если что — зажмет где-нибудь, и сгоришь заживо!
— Выходим! — крикнул Майерхоф. — Если где-нибудь вырвет бомбой проволоку, мы
сможем бежать!
— Заткнись, идиот! Они тебя схватят, в твоем полосатом костюме, и пристрелят!
— Выходите!
Они гурьбой вывалили из барака.
— Держаться вместе! — руководил Левинский.
Он схватил Майерхофа за шиворот.
— Если тебе, ослу, взбредет в голову делать глупости, — я тебе своими собственными
руками шею сверну! Слышишь? Болван недорезанный! Неужели ты думаешь, что мы сейчас
можем позволить себе рисковать? — Он с силой встряхнул его. — Или мне лучше сразу тебе
башку отвернуть?
— Оставь его, — сказал Бергер. — Он ничего не сделает. Он слишком слаб для этого, да и я
присмотрю за ним.
Они лежали неподалеку от барака. Им были видны его темные стены, которые торчали из
кипящего тумана. Казалось, будто это вовсе не туман, а дым еще невидимого, разгорающегося
внутри пожара. Они лежали, прижатые к земле огромными, тяжелыми лапами канонады, и
ждали очередного взрыва.
Взрыва не было. Только зенитки еще продолжали бушевать. Со стороны города тоже больше
не слышно было бомб. Зато еще отчетливее стали слышны винтовочные выстрелы.
— Палят здесь, в лагере, — сказал Зульцбахер.
— Это эсэсовцы, — поднял голову Лебенталь. — А может, они попали в казармы, и
Нойбауера с Вебером уже нет в живых
— Это было бы слишком большое счастье, — произнес Розен. — Так не бывает. Они же не
могли целиться, из-за тумана. Скорее всего накрыло пару бараков.
— А где Левинский? — спохватился Лебенталь.
Бергер посмотрел по сторонам.
— Не знаю. Пару минут назад он еще был здесь. А ты не знаешь, Майерхоф?
— Не знаю. И знать не хочу.
— Может, он пошел на разведку?
Они замолчали и прислушались. Напряжение росло. Снова послышались разрозненные
ружейные выстрелы.
— Может, кто-нибудь сбежал? В Большом лагере? — высказал предположение Бухер. — И
они идут по следу?
— Будем надеяться, что нет.
Каждый знал, что в противном случае весь лагерь будет построен на плацу, и никто не
уйдет оттуда, пока не вернут обратно беглецов — живых или мертвых. Это означало бы десятки
лишних трупов и тщательный осмотр всех бараков. Поэтому Левинский и накричал на
Майерхофа.
— Зачем им сейчас — бежать? — усомнился Агасфер.
— А почему бы и нет? — вновь подал голос Майерхоф. — Каждый день…
— Успокойся, — оборвал его Бергер. — Ты восстал из мертвых и спятил на этой почве.
