Глава седьмая
Они вывалились из своих камер, когда шарфюрер Бройер, два дня спустя, велел открыть
двери. Последние тридцать часов они оба, как утопающие, барахтались где-то между обмороком
и полуобмороком. В первый день они еще перестукивались друг с другом, потом силы покинули
их.
Их вынесли наружу. Они лежали на «танцплощадке», рядом со стеной, окружавшей
крематорий. Их видели сотни глаз. Никто не прикасался к ним. Никто не спешил унести их
отсюда. Никто не хотел их замечать. Никаких указаний о том, что с ними должно произойти
дольше, не было. Поэтому они как бы не существовали. Тот, кто осмелился бы приблизиться к
ним, мог сам угодить в бункер.
Через два часа в крематорий были доставлены последние трупы.
— А что с этими? — лениво спросил охранник-эсэсовец. — Тоже в печь?
— Это двое из бункера.
— Они уже откинули копыта?
— Похоже на то.
Эсэсовец заметил, как рука 509-го медленно сжалась в кулак и вновь обмякла.
— Еще нет, — сказал он. У него болела спина. Это ночь с Фритци, в «Летучей мыши», —
даже страшно вспомнить! Он закрыл глаза. Он выиграл пари у Хоффмана. У Хоффмана с
Вильмой. Бутылка хеннесси. Отличный коньяк. Но теперь он чувствовал себя, как выжатый
лимон.
— Спросите в бункере или в канцелярии, что с ними делать, — сказал он заключенному из
«похоронной» команды.
Тот вскоре вернулся обратно. С ним пришел рыжий писарь.
— Этих двоих освободили из бункера, — доложил он. — Их надо отправить в Малый
лагерь. Приказ господина коменданта.
— Ну тогда убирайте их отсюда. — Эсэсовец нехотя посмотрел в свой список. — У меня по
списку тридцать восемь выбывших. — Он пересчитал трупы, аккуратно уложенные в шеренги
перед входом. — Тридцать восемь. Все верно. Убирайте этих двух, а то опять мне все
перепутаете.
— Четыре человека! — скомандовал капо «похоронной» команды.-Этих двоих живо в
Малый лагерь!
Четверо заключенных подняли Бухера и 509-го с земли.
— Сюда! Быстро! — зашептал им рыжий писарь. — Подальше от мертвяков. Сюда!
— Да они же почти готовы, — сказал один из четверых.
— Заткнись! Давай живей!
Они оттащили их от стены. Писарь склонился над ними, приложил ухо к груди 509-го,
потом Бухера.
— Они еще живы. Тащите носилки! Быстро! — сказал он, озираясь по сторонам. Он
опасался, как бы случайно не появился Вебер и не приказал их повесить. Он дождался, пока
принесли носилки. Это были кое-как сколоченные грубые доски, на которых обычно
переносили трупы.
— Кладите их на носилки! Быстрее!
У ворот и вокруг крематория всегда было опасно. Здесь постоянно болтались эсэсовцы, и в
любую минуту мог появиться шарфюрер Бройер. Он очень не любил отпускать заключенных
живыми из бункера. Приказ Нойбауера был выполнен, 509-го и Бухера выпустили из бункера, и
