— А я говорю — есть! Давайте все сюда!
— То, что сейчас принесли, — это для двоих, которые вернулись из бункера.
— Ерунда! Это для всех. А ну выкладывай!
— Смотри в оба, Бергер, — прошептал 509-й. — Возьми на всякий случай дубинку. Мы
должны обменять сигареты на еду. Лео, ты тоже будь начеку!
— Хорошо, не беспокойся.
Ветераны сбились в кучку. В темноте послышались топот, грохот падения, ругань, удары и
крики. Лежавшие на нарах тоже вдруг все разом загалдели и устроили свалку.
Бергер выждал с минуту и крикнул:
— СС!
Словно стая перепуганных крыс, все бросились по своим местам, со стонами и
проклятиями, давясь и толкаясь. Не прошло и полминуты, как все стихло.
— Не надо было вообще начинать курить, — сказал Лебенталь.
— Это точно. Сигареты спрятали?
— Давно.
— Надо было, конечно, и первую приберечь. Но когда слышишь такие новости — тут уж…
509-й почувствовал вдруг страшную усталость.
— Бухер, — произнес он через силу. — Ты тоже все слышал?
— Да.
Головокружение усиливалось. «Через Рейн…» — подумал 509-й и ощутил в легких дым от
сигареты. Это уже было с ним недавно, он что-то смутно припоминал. Но когда? Где? Дым
медленно въедался в стенки легких, мучительно и неотвратимо. Нойбауер. Да, это был дым его
сигары, когда он лежал на мокром полу. Казалось, с той минуты прошла уже целая вечность;
страх шевельнулся было вновь, где-то глубоко, но тут же исчез, и вместо дыма сигареты
появился другой дым — дым с Рейна, и вдруг ему почудилось, будто он лежит на лугу, а вокруг
клубится туман, и луг все накреняется и накреняется, и наконец он мягко — и в первый раз без
страха — соскользнул во тьму.
