они автоматически снова превратились в дичь. Каждый мог сорвать на них зло, не говоря уже о
Вебере, для которого было бы просто делом чести угробить их, если бы он случайно узнал, что
они еще живы.
— Что за ерунда! — проворчал один из носильщиков. — Тащить их через весь лагерь, чтобы
завтра их опять отправили сюда. Они же не протянут и двух часов.
— Какое твое собачье дело, идиот! — вдруг злобно зашипел на него писарь. — Берись за
ручки и вперед! Есть среди вас хоть один нормальный человек или нет?
— Есть, — сказал другой носильщик, постарше, берясь за носилки, на которых лежал 509-
й. — А что с ними случилось? Что-нибудь особенное?
— Они из 22-го барака. — Писарь посмотрел по сторонам и подошел вплотную к
носильщику. — Эти двое позавчера отказались подписать бумагу.
— Какую бумагу?
— Заявление о добровольном согласии для врача-лягушатника. Остальных он забрал с
собой.
— Как?.. И после этого их не повесили?
— Нет. — Писарь шел рядом с носилками. — Их надо отправить обратно в барак. Приказ
коменданта. Так что шевелитесь, ребята, пока этот приказ кто-нибудь не отменил.
— Ах вот оно что! Понимаю…
Пожилой носильщик вдруг зашагал так широко, что чуть не сшиб своего напарника.
— Ты что, спятил? — обозлился тот.
— Нет. Давай-ка сначала поскорее унесем их отсюда подальше. Потом я тебе все объясню
Писарь отстал. Четверо носильщиков шагали молча и сосредоточенно. Они почти бежали,
пока наконец административный корпус не остался позади. Солнце клонилось к горизонту. 509-
й и Бухер просидели в бункере на полдня дольше, чем было приказано. Бройер не смог лишить
себя этого маленького удовольствия.
Передний носильщик обернулся:
— Ну так в чем дело? Это что, какие-нибудь важные птицы?
— Нет. Это двое из тех шестерых, которых Вебер в пятницу забрал из Малого лагеря.
— А что с ними делали? Похоже, что их просто избили.
— Это само собой. Потому что они отказались идти с капитаном медслужбы, который
приходил вместе с Вебером. Из опытной лаборатории где-то поблизости от города, говорит
рыжий писарь. Он уже не в первый раз берет людей из лагеря.
Напарник удивленно присвистнул:
— Мать честная! И после этого они еще живы?..
— Как видишь.
Первый покачал головой:
— А после бункера их еще и отправляют обратно в барак? И не на виселицу? Что это
случилось? Такого я давно не видал!
Они приблизились к первым баракам. Было воскресенье. Рабочие команды, которые целый
день работали, только что вернулись в лагерь. На дорожках было полно заключенных. Через
минуту все уже были в курсе дела.
В лагере знали, зачем увели тех шестерых. Знали и то, что 509-й с Бухером угодили в
бункер; это стало известно через писарей, но об этом моментально забыли. Никто не ожидал их
увидеть живыми. И вот они возвращаются. И даже те, кому неизвестны были подробности,
могли убедиться, что возвращаются они не потому, что оказались непригодными, — иначе бы
они сейчас не были так похожи на отбивные.
— Пусти-ка. Я помогу тебе, — сказал кто-то из толпы заднему носильщику. — Вдвоем
