Что-нибудь шелковое, например.
У Бетке перехватило дыхание.
— Сколько? — прохрипел он.
— Семьдесят пять, — твердо произнес Лебенталь. — Льготная цена. — Он собирался
запросить тридцать.
Бетке долго молча смотрел на него.
— А ты знаешь, что я тебя запросто могу отправить на виселицу?
— Конечно. Если сможешь доказать. Но какой тебе от этого толк? Никакого. Тебе нужна
коронка. Так что давай говорить, как деловые люди.
Бетке помолчал немного.
— Только денег не будет, — сказал он, наконец. — Еда. Понял?
Лебенталь не спешил с ответом.
— Заяц, — продолжал Бетке. — Мертвый заяц. Попал под колеса. Что скажешь?
— Твой заяц — это кошка или собака?
— Заяц, тебе говорят. Я сам его переехал.
— Так кошка или собака?
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.
— Собака, — не выдержал Бетке.
— Овчарка?
— «Овчарка»! А слона не хочешь?.. Пес средних размеров. Что-то вроде терьера. Жирный.
Лебенталь сохранял непроницаемую мину. Собака — это значит мясо. Невероятное
везение.
— Мы не сможем ее сварить. Даже содрать шкуру. У нас для этого ничего нет.
— Шкуру я и сам могу содрать.
Бетке все больше воодушевлялся. Он понимал, что не может конкурировать с Лысым по
части еды. Значит, чтобы отвоевать Людвига, он должен был раздобыть что-нибудь такое, чего
нельзя достать в лагере. «Шелковые трусы», — подумал он. Это наверняка подействовало бы, да
и ему самому от этого польза — лишнее удовольствие.
— Ладно, я даже сварю ее тебе, — добавил он.
— Все равно это все слишком сложно. Тогда нам нужен еще и нож.
— Нож? Зачем тебе нож?
— У нас ведь нет ножей. Чем же мы ее будем резать? Лысый мне сказал…
— Ну ладно, ладно! — нетерпеливо оборвал его Бетке. — Нож так нож. — «Трусы хорошо
бы голубые. Или лиловые. Лучше лиловые. Рядом с депо как раз есть магазин. Там можно что-
нибудь подобрать. Капо отпустит, куда он денется. А коронку можно продать дантисту, там же,
рядом с магазином…» — Черт с тобой, будет тебе и нож. Но на этом — все!
Лебенталь видел, что больше сейчас из него не выжать.
— Ну и, само собой, конечно, буханка хлеба, — деловито произнес он. — Мясо едят с
хлебом. Когда?
— Завтра вечером. Как стемнеет. За уборной. Приноси коронку.
— Это молодой терьер?
— Слушай, ты что, вообще рехнулся? Откуда я могу знать? Так себе, не молодой и не
старый. А что?
— Если старый, то варить надо дольше.
Бетке, казалось, вот-вот вцепится Лебенталю зубами в глотку.
— Та-ак… А еще какие будут пожелания? — спросил он сдавленным голосом. —
Брусничный соус? Икра?..
