Эрих Ремарк: «Возвращение»
50
гостей или другие обстоятельства) требуется предварительное разрешение. Пребывание воспи-
танников с означенного часа на дому проверяется еженедельно контрольными посещениями
классных наставников».
Лайпольд переворачивается со смеху вместе со стулом и грохается на пол. Даже Людвиг
изменяет своей постоянной задумчивости и хохочет. Об этом мы совершенно забыли. Действи-
тельно: после семи вечера мы не имели права выходить на улицу и педели ходили по домам про-
верять, готовим ли мы уроки.
– Жаль, что я на фронте об этом не вспомнил, – ухмыляется Вилли. – Ровно в семь я кончал
бы воевать отправлялся бы домой зубрить стихи.
У Радемахера в горле клокочет, он всхлипывает и весь дрожит. Стеклянный глаз выпадает
у него из орбиты, черный лоскут на лице вздрагивает.
– Что с ним? – спрашиваю я.
– Он смеется, а ему это очень вредно, даже опасно, – говорит Вальдорф, наклоняясь к Ра-
демахеру. – Пауль представил себе, как директор садится вечером в аэроплан и через подзорную
трубу смотрит, готовим ли мы уроки.
Мы выбираем советы учащихся. Наши педагоги, может быть, еще и пригодны на то, чтобы
вдолбить нам в головы кое-какие знания, необходимые для сдачи экзаменов, но управлять собой
мы им не позволим. От нас, семинаристов, мы выбираем в совет Людвига Брайера, Гельмута
Райнерсмана и Альберта Троске; от гимназистов – Георга Рахе и Карла Брегера. Вслед за тем на-
до выбрать трех представителей для поездки – завтра же – в учебный округ и министерство об-
разования. Их задача – провести наши требования относительно срока обучения и экзаменов.
Едут Вилли, Вестерхольт и Альберт. Людвиг ехать не может, – он еще не вполне оправился от
болезни.
Всех троих мы снабжаем воинскими удостоверениями и бесплатными проездными билета-
ми. Их у нас в запасе целые пачки. Достаточно среди нас и офицеров и солдатских депутатов,
чтобы подписать эти бумажки.
Гельмут Райнерсман ставит все на деловую ногу. Он уговаривает Вилли повесить в шкаф
добытую им в каптерке новую куртку и надеть старую – заплатанную и продырявленную пуля-
ми. Вилли поражен:
– Зачем?
– На канцелярских крыс такая штука действует лучше, чем тысяча доводов,
– объясняет Гельмут.
Вилли недоволен: он очень гордится своей новой курткой и рассчитывал щегольнуть ею в
столичных кафе.
– Если я в разговоре с чиновником министерства бацну кулаком по столу, это подействует
не хуже, уверяю тебя, – пытается отстоять себя Вилли.
Но Гельмута нелегко переубедить.
– Нельзя, Вилли, одним махом крушить все, – говорит он. – Нам эти люди теперь нужны,
что поделаешь? Если ты в заплатанной куртке ударишь кулаком по столу, ты добьешься больше-
го, чем если ты это сделаешь в новой, таковы уж эти господа, поверь мне.
Вилли подчиняется. Гельмут поворачивается к Альвину Вестерхольту и оглядывает его.
Фигура Альвина кажется ему недостаточно внушительной. Поэтому он нацепляет ему на грудь
орден Людвига Брайера.
– Так ты больше подействуешь на тайных советников, – говорит Гельмут.
Альберт в этом не нуждается. У него на груди и без того достаточно бренчит. Теперь все
трое снаряжены как следует. Гельмут обозревает плоды своих стараний.
– Блестяще! – говорит он. – А теперь – в поход! И покажите этим откормленным свиньям,
что значит настоящий рубака.
– Да уж положись на нас, – отвечает Вилли. Он успокоился и чувствует себя в своей тарел-
ке.
Дымят сигары и трубки. Желания и мысли бурлят ключом. Кто знает, во что все это выль-
ется. Сотня молодых солдат, восемнадцать лейтенантов, тридцать фельдфебелей и унтер-
офицеров собрались здесь и хотят снова вступить в жизнь. Каждый из них сумеет с наименьши-
